Ласки, солнечной глазури, телу шепчут негой – вечность:
Вздохом томным звать бескрайность, не дыша познать конечность,
Оправдать свой знак заклятья, одиночеством томиться,
Быть, как все – бескрылой птицей,
Быть, как все — души возницей.
Испытать иль прикоснувшись помечтать? Ей все едино.
Для души ведь неделимо
Было ль– не было?
Сравнима Быль и небыль!
Пантомима Живой плоти, духа поиск, страха отплеск, смерти отблеск
В кровь проникнет, чтобы сгинуть, чтобы в бездну ада скинуть.
Чтоб крест на крест тканью ризы претвориться чинно в орарь.
В ор всяк тварей, что по паре, в человеческой оправе.
И спросить: «Молился ль кто-то богу-времени причастней,
Чем она? Страстней участник без гримас, подобострастней,
Был ли? В горе от разлуки, хоть не встретившись ни разу?
Одиночеству — стенанья, но к нему без притязанья.
Просто он ее не любит, просто он в огне сгорает
И катарсис сублимаций ищет — не о ней мечтая.
А она псалтырь иконы желчью вымазав помадной,
Просит пагоды громадной для родной души. Отрадно
Видеть ей его там вечной мерой всех вещей вселенной,
Богообраз многомерный, он в молитве ежедневной.
«Жди, остынешь» – скажут люди, все пройдет, ты ж знаешь время,
В его власти дать нам счастье, позабыв разлуки стремя.
И остаться просто знаком препинания, поддакнув:
Ведь душе, что ей бояться?
Просто взять и засмеяться!
Ее время обратимо,
Ее счастье восполнимо,
А надежда нерушима,
Боль – вот что неизмеримо.
Ничего не выражает мимикрия всех свободных
От любви. И поражает ложью ложь, как подобает.
Только трепет прикасанья пальцев нежных, губ прохладных,
Поцелуя обжиганья — даль двух душ — любовь сближает.
Вновь, отравой леденящей кровь, бушует ум зловредный
Он любви вновь угрожает, он ее вновь убивает.
А Она и Он? Жизнь мимо — вон – навылет – неделимость
Самости и близость-дикость, бездны их — неотвратимость.
Меч и ночь — их чресла стали сталью, выкованной целью.
Что ей делать? Жить с мечтами, со слезами спать с богами?
Дух, вникая, проникает в тело – спелым эгоизмом,
Эротизмы, алогизмы спиритизма, все комизмом
Обрастая, обесчестит душ познанье. Это знанье
Нам дано не в наказанье ль за мечты и созерцанье?
Не любовь все это – безлад и болезненное бремя,
Сможет это выжечь пламя, обманув и рок и время?
Я хочу живого бога, я хочу всего лишь мужа,
Чтобы в сердце пели птицы, а не изморозь и стужа.
Обнимать его лаская взглядом сладким.
Поцелуем Салютуя: жизни наши, как прекрасный стих рифмуем!
Рядом следовать не тенью — хрупким ангелом, знаменьем,
Чтоб единым-неделимым, и полет, без исключений.