Я уже в зале, на своем месте в первом ряду, сижу рядом с поклонницей маэстро. Видно она ходит на все его концерты и сидит на одном и том же месте, а цветы уже не дарит, только огненный взгляд и красные пиджаки. Я так сомневалась в «этом первом ряду», а вот он оказался самым звучащим: все партии, каждое слово — понятны каждая запятая и каждая точка… Вторая картина (сцена письма), третья (так отчитывать за любовь – может только холодный рассудок мужчины), пятая (дуэль) — и конечно слезы катят градом, ничего не могу с ними поделать. Хорошо, что макияж не плывет, его практически нет. А в антракте концертмейстер виолончелей Яночке указывает на меня. Но мне все равно, пусть смотрит, это же она у нас красавица-жемчужина, а я-то кто? Зачем я вообще нужна? Единственно: неприятна мысль, что друг по переписке Тимофей Ильич, скорее всего поделился моей историей с А.Г., а тот, талантливый физиономист вспомнил мой образ, который бегал по ступенькам консерватории с картиной в далеком 2008 году… Но рассиживаться некогда, нужно найти маму и встретится с еще одним концертмейстером Оркестра Мировой Посткультуры. И одарить, всех одарить! Обещала ему картину за то, что так нагло внедрилась в его жизнь. Привезла киевскую церковь на воде. Мне нравится эта вещичка, я бы не хотела ее отдавать, но выбор пал на нее – «она пала жертвой».
Так: сначала Ольга Дмитриевна. Партер опустел и теперь хорошо стало видно группку женщин. Я туда. Прервав на минутку светскую беседу, я подарила цветы, а она, «сама жертвенность», сказала: « Подарите Мишеньке, ему будет приятно!». Я: «Конечно подарю – ему тоже есть букет. И вот Вам, пожалуйста, возьмите, я написала стихотворение». Отдав и пожав ей ручку, я не стала топтаться возле, чтоб услышать мнение по поводу таких подарков, а понеслась на всех парах в новую встречу. Он ждал. Пообщались (познакомились мы раньше, посредством моих писем гораздо ближе, чем нужно в таком случае). Подарила картину, узнала, что репетиция пятнадцатого в 15 часов. Сказала, что приду. Третий звонок вернул нас на свои места… Действие развивается: два гения посредством средств оркестра несут души ввысь, увлекая за собой; музыка терзает и ранить, потом омывает эти раны и заживляет, приращивает понимание нового, заставляет думать, уносит мечтами из реальности. Душа тоскует и стремится в любовь, но больше не надеется, круговорот обреченности, гибель любви неизбежна, и даже вера в нее разбивается о супружеский долг. Верность, честность, добропорядочность – вот, что достойно воспевания. С достоинством неси свою ношу, ищи крохи счастья в малом, просто будь. Вот и финал.
«Я же сегодня предпочитаю общество одиноко горящей свечи».
«О, жалкий жребий» — вызвал только гримаску на моем лице. Если раньше могло проскользнуть сострадание в этом месте, и то только из-за несостоявшейся любви, то сейчас – «Так тебе и надо»; Татьяна – сильная и чистая душа, а ты – сплошные страсти и эмоции. «Работай, дорогой, выкорчевывай из себя все это, да пострадай в самом деле хоть чуть-чуть. Все равно – это не надолго».
Аплодируем стоя: не в каждый век заглядывают гении. Нам повезло, что нам дано такое счастье – соприкоснуться, и очиститься, и приблизиться хоть в какой-то степени хоть к какому-то пониманию.
Топаю домой и думаю, что все равно продолжаю мучить человека своим присутствием, хотя в полной мере не знаю насколько меня опознают. Говорят, что он и здесь, как и во всем гениален и запоминает людей с первого взгляда и узнает и понимает сразу «раскусив» их сущность. Сегодня не проскользнуло столько неприятия, как в прошлые разы, наверное, решил больше не брать близко к сердцу проблемы других людей, ведь они остаются их проблемами, и не в коей мере не его; да, и музыка, наверняка, не отпустила окончательно. Сделанное сделано на отлично (но в рамках сегодняшнего), а стремление к совершенству будет продолжать толкать и толкать и путь этот бесконечен. А ведь я хочу быть всего лишь рядом и облегчать этот путь, окрашивая яркими красками этого великолепного мира, в котором мы хозяева и имеем то, чего хотим, ни больше ни меньше, имеем то, что умеем себе дать. И я даю себе, дарю эти встречи, хоть и в таком виде, но рада и этому. Я приехала в большей степени на «Евгения Онегина», но именно в интерпретации (сквозь призму понимания) моего любимого маэстро. И не зачем мне себя обманывать — приехала для того, чтоб еще и еще раз соприкоснуться, приблизившись на расстояние, которое мне позволено. Ведь прекрасно знаю, что видеть Вас – для меня настолько важно, что я не обращаю внимание на все увещевания рассудка или всплески эмоций. Эти встречи мне нужны, как воздух. Но их однобокость и невзаимность встречами не назовешь. Где те два субъекта, которые должны вступить в контакт? Я одна в этих своих встречах с Вами и чувствую порой, что готова сдастся. Вот тогда я и вспоминаю, но не то, сколько уже сделала на этом пути, а то ради чего я держалась все это время, для чего я к Вам шла, что я хотела в итоге Вам дать. И в нашем случае та невидимая нить, которая протянута судьбой и которая беспрерывно ведет меня в нашу встречу — нас соединит. Эта нить не единожды растягиваясь во времени, спутываясь обстоятельствами могла разорваться, но не порвалась. И я знаю, что порвется она только если я сама захочу разорвать ее, если сама предам свою веру в такую судьбу. В судьбу где мы вместе — в судьбу с Вами. Почему-то, то, ради чего я хочу жить — неразрывно связано только с Вами. И теряется вмиг весь смысл жизни, если я пытаюсь разорвать ту нить. Вы тот человек, к которому несмотря на Ваше отчуждение, мне хочется идти, и, если вдруг я собираюсь сворачивать, то по своим же ощущениям я понимаю, что не сделаю этого. И тем более не собираюсь останавливаться на полдороге и смотреть, что из этого всего выйдет. Уж лучше я дойду до конца и посмотрю, что меня ждет там.
Но обстоятельства… Я думаю, что самой главной преградой, с которой любовь может не справиться, являются обстоятельства. Есть правда еще страх, страх приблизится к объекту любви. Но этот страх можно преодолеть, со временем подумав, о возможностях, которые потерял. А с обстоятельствами, которые против нас вряд ли можно поборовшись в итоге одержать победу. Они настолько сильны, что человеку невозможно сдвинуть их в своем направлении. В моем же случае: ситуации, которые создавались, чтоб я шла именно в вашу сторону, к вам и не сворачивала с этого пути дают мне надежду на победу над обстоятельствами. Сами обстоятельства создали такие обстоятельства. И я не спрашиваю: «за что мне все это?» я давно уже знаю, для чего я должна пройти свой долгий, тернистый путь к тебе и путь к себе. Этот пройденный путь дает мне уверенность, что кому суждено встретится и познать любовь, обязательно встретятся. Но вдруг все же — это путь моей фантазии, которая став целью, стремится в победу. И хочет взять победу над обстоятельствами, побеждая свои страхи. Потому, что в первую очередь, все это нужно мне. Но мне – это кому? А еще я думаю, что и Вам все это нужно: то есть я и наша любовь. Но не могу никак донести это, чтоб Вы узнали меня. Ведь я себя никак не могу проявить, я теряюсь, теряя слова, которыми можно было бы это сделать. Рядом с Вами мне трудно найти нужные, т. к. вкратце не выразишь всего того, что хочу сказать, да и в таком состоянии и отношении Вас ко мне у меня язык не поворачивается их начать говорить. Вы закрываетесь от меня броней своей холодности еще больше, чем от других людей. И правильно делаете, «Если вы не можете ответить взаимностью – избегайте тех, кто вас любит». Тупиковость моей ситуации не переоценить, я попала в сети, даже сплела их сама, чтоб задержаться здесь навсегда.
Вот и добралась на Рязанский проспект, и, опять придется держать ответ перед Иннусей. Что уж поделать – такова моя судьба: бесконечно верить и ждать, надеяться и мечтать…
